Большой кусок мира [Большой кусок света] - Иоанна Хмелевская

— Какое счастье, что ты это умеешь, — прошептала она. — У нас дома разделывать рыбу может только папа.

— Приходится уметь, — ответила Шпулька. — То есть пришлось научиться. Несколько лет тому назад мама сломала руку перед самым Рождеством. Отец, как назло, отлучился на два дня, весь дом был завален рыбой, и нам с Зигмунтом пришлось готовить весь праздничный стол, так как вся родня была заранее приглашена к нам на Сочельник. Тесто у меня не пропеклось.

— Я как раз люблю такое.

Тереска замолчала, вытаскивая очередную добычу. Совершенно случайно попав на рыбное место, она успела наловить дюжину солидных рыбин прежде, чем удача кончилась.

Какое-то время она смотрела на неподвижный поплавок, но довольно быстро потеряла терпение и заявила:

— Конец эльдорадо! Давай-ка отплывём немного, сменим место.

Ещё четыре уклейки пополнили улов. Солнце уже садилось, пора было возвращаться.

— Честно скажу, я в эту рыбалку ни капельки не верила, — призналась Шпулька, высыпая муку на клочок бумаги, пока Тереска устанавливала на камнях сковородку. — Все знают, как это бывает. Одни разговоры. Мой отец тоже мотается с удочками и хоть бы раз что поймал! Как это тебе удалось столько наловить?

— Понятия не имею. Папа говорил, главное — три вещи: место, время и приманка. Перед заходом солнца рыба обычно кормится и лопает все подряд, а лучше всего клюёт обычно вблизи камыша. Это я и по своему опыту знаю. Что до приманки, видимо, случайно попался их любимый корм.

— Запомни на будущее, какие это были червяки.

— Маленькие такие.

— Ну, давай же рыбу, маргарин пригорает.

— А как будешь жарить?

— Чтобы хрустели. Кости тогда прожариваются, и можно есть все целиком. Хочешь, попробуем?

— Ясное дело, хочу…

Поджаренные до золотистого цвета рыбки получились сущим объедением. Очаг из камней, вопреки опасениям Шпульки, тоже оказался на высоте: сковороду и кастрюлю спокойно можно было снять с огня. Колодезная вода для чая годилась гораздо лучше озёрной, а десерт из земляники с сахаром мог удовлетворить самый изысканный вкус.

— И пожалуйста, в естественных условиях вполне можно выжить, — удовлетворённо констатировала Шпулька, облизывая ложку. — Ещё немного, и грибы пойдут…

— В такую погоду — черта с два, — охладила её Тереска. — Видала я — одни засохшие сыроежки. Грибам нужен дождь. Может, повезёт, и у какой-нибудь хозяйки удастся купить творога и яиц.

— Вряд ли. Сейчас все молоко везут на скотобойню. Тьфу, хотела сказать, на маслобойню. Оставляют только самую малость для себя.

— Попытка не пытка. Смотри-ка, уже поздно, а мы ещё собирались пораньше лечь.

— А который час?

— Десять.

— Не может быть! Только что было восемь!

— Не видишь, что ли, уже стемнело. Опять будем обо все спотыкаться. Умыться можно у щитов, там чуть светлее от месяца, а здесь, под деревьями, полная тьма. Очаг из камней, конечно, удобный, но ничегошеньки не освещает. Тут, в кастрюльке, вода для зубов, не наступи…

Луна светила вовсю на открытом месте, но у палатки было совсем темно. Пользоваться фонариком при умывании было неудобно — явно ощущалась нехватка третьей руки. Поэтому Тереска и Шпулька решили ничего не убирать, сгребли все в одну кучу и легли спать.

Недальновидность такого решения прежде всего отразилась на сковородке, к которой остатки рыбы присохли намертво. В шесть утра рядом с палаткой раздались резкие хлопки в ладоши, что в тишине над озером прогремели, как пушечные выстрелы. Это вчерашний знакомый заявился проверить, очищена ли его территория от незваных гостей, и с неудовольствием обнаружил ничего не соображающих со сна подружек, а вокруг — сущее мамаево побоище.

— Вы что здесь! — начал он выговаривать. — Белый день на дворе, а тут такой бардак! Я сказал, убрать, а то придёт старший, и мне по шее! Через час вернусь, чтоб все было чисто!

— Спокойствие! Только спокойствие! — изрекла Тереска, выбираясь из палатки. — Действуем без паники, иначе нам конец. Начнём с воды.

— Он уже ушёл? — зевая, спросила Шпулька.

— Ушёл, но не вздумай снова уснуть. Скоро вернётся и задаст нам.

— А который час?

— Пять минут седьмого. Да вылезай же! Ничего не поделаешь, выспимся в другой раз.

Злосчастная сковородка с засохшими остатками ужина лежала на самом видном месте, и обе девчонки наткнулись на неё, как только выбрались из палатки. Сразу было ясно, что упаковывать её в таком виде нельзя, а отмачивание займёт слишком много времени. К счастью, Тереске пришла в голову мысль вскипятить в ней воду. Развести огонь, поставить сковородку на их каменную «плиту» и пусть себе кипит, пока они умываются, одеваются и скатывают палатку.

Шпулька идею подхватила и, уже выпуская со свистом воздух из матраца, услышала голос подруги.

Тереска, возмущённая и удивлённая, стояла над тем, что раньше было «плитой». От вчерашнего очага не осталось и следа: камни были разбросаны, земля вокруг них перекопана, и все это вдобавок посыпано пеплом. Подбежавшая Шпулька не знала, что и сказать. Зато у Терески слова нашлись сразу.

— И что это за гангрена такая привязалась к нашему костру?! — возмутилась она. — То кто-то на нем топчется, то все переворачивает вверх дном! Ты что, ночью вставала и вела здесь раскопки?

Шпулька была удивлена не меньше.

— Вроде я слышала какой-то шум сквозь сон, — не очень уверенно пробормотала она. — Камни же просто неподъёмные! Кто их мог раскидать? Может, наш охранник?

На подробное обсуждение странного события времени не оставалось, да и сковорода требовала повышенного внимания. Когда через час с лишним их знакомый снова появился, Тереска, правда, уже кончала грузить вещи в байдарку, но Шпулька все ещё возилась с упрямой посудиной.

— Вот проклятая! — шипела она недовольно, отчаянно орудуя тряпкой.

Блюститель порядка похвалил их за проведённую по всем правилам уборку территории и посоветовал поскорее отправиться на озеро Негочин. Шпулька, наконец, с облегчением отложила сковородку, и тут Тереска вспомнила о загадочном явлении.

— Это не вы здесь ночью копали? — спросила она, указывая на камни. — Кто-то ночью все тут перевернул.

Мужчина внимательно осмотрел место происшествия, нахмурился и подозрительно взглянул на девчонок:

— Выходит, набезобразничали?

— Ну, знаете! — обиделась на такое подозрение Шпулька.

— Я же объясняю, что это не мы, — раздражённо повторила Тереска. — Кто-то другой. Мы на вас думали.

— Значит, ночью кто-то ковырял? — переспросил охранник.

— Вот именно. Неизвестный. И чтобы нас потом не обвиняли.

Некоторое время все трое молча стояли у камней.

— Вы до этого не касайтесь, — неожиданно заявил страж порядка. — Ваше дело — сторона. Ковырял, не ковырял… Вы себе спали, ничего не видели, ничего не слышали. А теперь отчаливайте, будто вас здесь не было.

Он стоял и наблюдал, как страшно удивлённые таким заявлением девчонки отплывают от берега. Позавтракать они так и не успели, но предпочли не настаивать и убраться поскорее с этого странного места. Полученное ими предостережение прозвучало загадочно, а над разгромленным очагом вдруг повеяло тайной.

— Я совсем не понимаю, что он хотел сказать, — заявила Шпулька. — Похоже, он заподозрил, что мы преследуем того, кто выкапывает камни, и советовал бросить это дело. Ты как думаешь?

— Понятия не имею. Может, он был недоволен изменением пейзажа, а может, все-таки решил, что это мы виноваты, и таким образом сделал нам выговор. Я чувствую себя без вины виноватой.

— А я чувствую себя голодной. Завтракать будем?

— Будем. Пристанем где-нибудь и быстренько поедим.

— Тогда давай пристанем прямо здесь. Я вижу землянику. А место для лагеря не годится, значит, никто и не сторожит.

Жуя бутерброды с сыром, подруги без особого успеха пытались разгадать смысл высказывания сторожа. Шпулька вдруг вспомнила таинственный разговор, подслушанный на озере в первую ночь.

— Я совсем не уверена, что там были браконьеры, — забеспокоилась она. — Как-то странно они шептались. И охранник тоже странный. Не нравится мне все это.

Тереска вдруг оживилась. Мысль о том, что вокруг них на озере могли происходить какие-то подозрительные вещи, очень её заинтересовала. Проблема ночёвок сразу отодвинулась на второй план. Немного поразмыслив, она согласилась:

— Ты права. Что-то такое носится в воздухе. Я считаю, этим стоит заняться. Пожалуй, даже и неплохо, что мы не можем сидеть на месте, а вынуждены постоянно двигаться. Так, глядишь, и попадается что-нибудь подозрительное.

— Уж лучше бы попался приличный кемпинг. И магазин. Хлеб кончился, а маргарин на исходе.

— Одно другому не мешает. И пусть все идёт не по плану, мне даже нравится. Вдруг удастся обнаружить что-нибудь интересное и неожиданное!

Шпулька осуждающе посмотрела на подругу.